Как группа АУКЦЫОН показала Парижу одно место, призвала террористов и записала «Бодун»?

Наибольший резонанс вызвало скандальное выступление группы АУКЦЫОН во французском городке Бурже в 1989 году, где Весёлкин устроил во время «Нэпмана» настоящий стриптиз. Фото задницы танцора обошло печатные издания и породило стишок: «Мы поехали в Европу показать Парижу ж...».

Прошлый раз я уже рассказывал о некоторых песнях альбома «Как Я Стал Предателем». Но ещё не касался его самой скандальной композиции… «Нэпман» (1988)

Многие помнят, как в начале перестройки масс-медиа всячески раскручивали первых частных предпринимателей. О реставрации капитализма ещё никто прямо не говорил, поэтому старательно подыскивались примеры из советской истории.

Газеты и журналы заполонили статьи про «замечательную» эпоху НЭПа (т.н. Новой экономической политики 1920-х годов). Чтобы быстро поправить разрушенное гражданской войной хозяйство и уйти от реалий «военного коммунизма» (продразвёрстка и пр.), большевики ввели (на время) рыночную экономику и разрешили разные формы собственности. Для них это была неприятная, но вынужденная мера. Тотчас появились и первые частники-богатеи — т.н. нэпманы. Вот их и начали воспевать перестроечные деятели. О том, насколько «прекрасен» был моральный облик этих нэпманов, как-то забыли. А ведь в литературе 1920-х годов о них в редко сыщешь хорошее слово (читай хоть Маяковского, хоть Зощенко).

В освещении этой темы АУКЦЫОН пошёл по привычному пути стёба и ёрничества. Герой текста Озерского старается убедить всех, что он теперь «хороший» («Я раньше был Плохиш, теперь я Кибальчиш») и просит вернуть ему партбилет (т.к. во время НЭПа власть оставалась у партии большевиков, нэпманы очень хотели в эту власть проникнуть). Не обошли стороной и ставшее притчей во языцех дурновкусие нэпманов («Я тоже стал эстет, хожу я на балет»). Была отсылка и к знаменитому стихотворению Маяковского: «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй».

Отныне будет хорошо, Я смена проклятого класса, И снова в моде ананасы, Последний день уже прошел.

Впрочем, наибольшую известность получила не песня, а скандал, случившийся во время её выступления. Дело в том, что в 1987 году в полку танцоров АУКЦЫОНА прибыло — к талантливому самородку Гаркуше добавился профессионал Владимир Весёлкин. Парные танцы Весёлкина и Гаркуши не только веселили, но и шокировали публику, вызывая нехорошие «гейские» ассоциации. Представляю, как смотрели на шоу АУКЦЫОНА заключённые одной из колоний, где группа давала концерт в 1990 году (в перестройку реальность порой была покруче любого абсурда)…

Однако наибольший резонанс вызвало скандальное выступление во французском городке Бурже в 1989 году, где Весёлкин устроил во время «Нэпмана» настоящий стриптиз. Фото задницы танцора обошло печатные издания и породило стишок: «Мы поехали в Европу показать Парижу жопу». В газете «Советская культура» даже опубликовали возмущённую статью на тему, кто выпустил на Запад людей, бегающих по сцене голяком?

Но времена были уже другие… АУКЦЫОН даже послал в газету возмущённое письмо: «08.04.89 г. в вашей газете был напечатан комментарий к снимку, изображающему группу „Аукцыон“. Из-за крайне плохого качества снимка бандаж (балетная миниформа), используемая танцовщиком при пародировании стриптиза в костюме кабаретного стиля, не виден».

А в мае 1989 года Весёлкин исполнил свой трюк с раздеванием уже по ТВ — в прямом эфире программы «Музыкальный Ринг». «Новогодняя песня» (1988)

Мизантропическая «Новогодняя песня» с завывающим, как вьюга, саксофоном — одна из лучших композиций альбома, по мнению самого Фёдорова. И с этим трудно не согласиться.

Её история началась с того, что Олег Гаркуша посмотрел по ТВ передачу о каком-то работнике советского ТАСС, завербованном западными спецслужбами. Времечко было такое, что даже предателям находили оправдания… Гаркуша под впечатлением от увиденного накропал стих, но по старой доброй традиции от него в песне осталась лишь ключевая строчка — «Как я стал предателем».

Подкорректированный Озерским текст превратился в исповедь человека-изгоя, который желает дистанцироваться от общества вообще и Новогоднего праздника в частности, в результате чего считает себя «внутренним предателем».

Д. Озерский: «…меня всегда больше интересовало происходящее у меня внутри, то, чем хочется поделиться с окружающими, нежели злободневные протесты. И та же строка из „Новогодней песни“ — „дети в сугробах шумно играют в Афганистан…“ — не имела политического контекста. Это описание окружающей действительности. Я сижу дома, и мне страшно выходить на улицу, поскольку там бродят гопники, еще какие то стремные субъекты».

Л. Федоров: «О смысле текста не думаешь, он просто должен ложиться на музыку. …Скажем, в „Предателе“, одной из моих любимых „аукцыоновских“ тем, есть противное звуковое сочетание „взвожу курки“, которое, мне кажется, правильно так и не легло. Мы не нашли ему своевременно замену, и с тех пор оно торчит из песни». «Самолёт» (1990)

Единственным релизом АУКЦЫОНА, где поэзия Гаркуши явно господствовала, стал альбом 1990 года под названием «Жопа». Правда, для советского винила его переименуют в «Дупло», что прозвучит ещё более омерзительно.

Лирические герои данного альбома, действительно, вышли в большинстве своём неприятные и уродливо-гротескные. АУКЦЫОН явно творил «Жопу» без оглядок на коммерцию. Лишь две песни можно как-то назвать хитами — издевательского «Пионера» и параноидальный «Самолёт».

В процессе создания песен у АУКЦЫОНА были свои добрые традиции. Если Фёдоров работал с Озерским, то, как правило, первой появлялась мелодия, которую поэт фонетически оформлял. В случае с Гаркушей сначала появлялся текст, а потом Фёдоров старался развить его мелодически.

Так вышло и с «Самолётом». По разным свидетельствам, свой стих Гаркуша сочинил прямо в самолёте, когда летел из Франции. Олег вообще побаивался полётов, а тут так сильно трясло в воздушных ямах…

В фантастическом романе С. Лема «Магелланово облако» есть момент, когда космический корабль выходит на субсветовую скорость. В этот момент у многих пассажиров возникает эффект «мерцающего сознания», и они панически требуют выпустить их… наружу. Подобный клаустрофобический припадок, видимо, испытал и Гаркуша.

Владимир Весёлкин: «Гаркуша мне говорил, что они в самолете перепили с нашим бывшим директором С. Скворцовым, и ему стало дико страшно, панически страшно так, что захотелось срочно выйти наружу».

Взорвите салон! Позовите террористов! Свяжите стюардессу! Разрешите курить! Остановите самолёт, я слезу!!!

Последняя фраза прямо отсылала слушателя к диссидентской повести советского эмигранта Э. Сэвелы «Остановите самолет, я сойду». Книгу Гаркуша, разумеется, читал, но с песней её связывала только всплывшая в мозгу Олега фраза.

В руках Фёдорова стих Гаркуши превратился в настоящую разворачивающуюся пружину ужаса и истерики. При этом музыкально всё было решено более чем лаконичными средствами. «День Победы», «Зима» (1991)

За «Жопой» последовал «Бодун» — по моему мнению, лучший альбом АУКЦЫОНА. Хотя он вышел ещё более мрачным и гнусным, чем «Жопа», драйва в нём было на порядок больше.

В этот период начинает меняться и творческий подход АУКЦЫОНА. Шоу постепенно отходит на второй план. Вскоре группу покинет Весёлкин, Гаркуша начнёт отходить на второй план, а на первый выдвинется главный вокалист и композитор Фёдоров. А так как Фёдоров всё больше отходит от «логичности» текстов в сторону «фонетической импровизации», то и главным поэтом группы окончательно станет Озерский.

Яркий пример — энергичная композиция «День Победы», представляющая собой просто невнятный болезненный лепет, из которого ясно лишь то, что герою хочется «чёрную смелую женщину».

Очевидцы вспоминают, что когда «Бодун» вышел, восторга он не вызвал. Многие жалели о том, что жизнерадостный АУКЦЫОН превратился в унылую мрачную группу. Недаром от альбома осталось не так уж много хитов: тот же «День Победы» и «Зима», иронические строчки из которой — «Может, ты заметил — у меня веселье…» — можно было бы вынести в эпиграф к альбому.

Л. Фёдоров: «Отталкиваешься от какого-то звука и нащупываешь песню. О смысле текста не думаешь, он просто должен ложиться на музыку. Например, вся песня «Зима» на «Бодуне» выстроилась из слова «то ли».

То ли солнце мне не светит, То ли дети, то ли не даёт…

В каком-то смысле «Бодун» стал эпилогом старого АУКЦЫОНА. Дальнейший путь группы Фёдоров видел, как в тумане. Но именно там его ждало плодотворное сотрудничество с Алексеем Хвостенко и неожиданный (для самого Фёдорова) всенародный успех альбома «Птица»…

P. S.: Послушать эти и другие песни АУКЦЫОНА вы можете в 1-м комментарии к статье.